Кто рожал с большой миомой матки

Моему мальчику уже 4 месяца. И сейчас я уже созрела для того, чтоб вспоминать свою беременность и роды без содрогания, а, наоборот — с ностальгией.))
Начну с того, что мне 41 год. И у меня родился первый ребенок. С мужем мы живем вместе уже 17 лет и я ни разу не беременела, что бы мы ни предпринимали. Оба обследовались — никаких патологий. Пили, на всякий случай, гормоны и витамины — бесполезно. А 8 лет назад у меня обнаружили миому матки. Маленькую. Потом — вторую. Потом — третью. С годами их количество стало расти в геометрической прогрессии, некоторые узлы увлечились до очень больших размеров и матка напоминала виноградную гроздь. Мне, при очередной попытке обследоваться на предмет вероятности забеременеть, твердо сказали — ни одного шанса. В матке нет просвета, где эмбрион даже гипотетически смог бы прикрепиться. И ни один врач, даже шарлатан, не возьмется делать ЭКО при таком раскладе. При очередном профилактическом осмотре, участковый гинеколог стала настаивать на удалении матки — жить с такими миомами опасно, чревато кровотечениями и прочими ужасами. Я отказалась — не готова была расстаться с частью своего организма. Хотя и знала уже к тому моменту, что своих детей у нас не будет и есть только два пути — суррогатное материнство и приемный ребенок. Ни к первому, ни ко второму вариантам мы с мужем готовы не были пока. И решили — значит, такая судьба. Будем жить без детей. Завели двоих котов, купили дом в глухой деревне на севере — за Вологдой (сами мы москвичи). И решили — раз уж мы ни за кого не несем ответственности, будем жить для себя. Скопили денег, уволились с работы и переехали с котами на ПМЖ в деревню. Там полгода жили натуральным хозяйством — разбили сад и огород, мясо покупали на подсобном хозяйстве, готовили только в русской печи и мылись в бане. Но деньги имеют свойство заканчиваться и, ближе к зиме, мы поняли, что не готовы пока к такому дауншифтингу. Нужен бесперебойный источник доходов. А пока придется вернуться в Москву, работать и в деревню ездить только во время отпуска, пока не уладятся финансовые дела.

То, что у меня после возвращения из деревни, не начались в срок месячные, я поняла сразу. Я слежу за ними по программе в смартфоне, да и задержек у меня никогда не было. Сначала я решила — начинается климакс. Рановато, конечно — в 40 лет. Но, не беда. Мне не рожать. Однако, на всякий случай сделала тест. Две полоски. Впервые в жизни. Я столько об этом мечтала, представляла, как обрадую мужа за праздничным столом со свечами и шампанским. А по факту — жутко перепугалась. Ведь, если я бесплодна, то это внематочная беременность и предстоит болезненная операция. Побежала к врачу. Та направила на УЗИ. Вернее, не так. Не в такой последовательности. 5 декабря я упала и сломала ногу и ребро — зацепилась ногой за выбоину в асфальте. Встать на ноги не смогла, вызвала Скорую и меня прямо с улицы увезли в травмпункт. Там ногу загипсовали, а ребро зафиксировали повязкой. Правая рука повисла, как плеть — так болело ребро. А 8 декабря я сделала тест на определение беременности. И 9 декабря, в гипсе, пошла на УЗИ. Там 4 специалиста полчаса рассматривали с разных точек мои внутренности и нашли плодное яйцо в матке. Но без сердцебиения. И поставили диагноз — замершая беременность. Вечером того же дня у меня началось сильнейшее кровотечение, вываливались огромные сгустки. Поняв, что это выкидыш, я вызвала Скорую. В больнице, куда меня привезли, подтвердили ЗБ. При этом надо понять, что я в гипсе, с недействующей правой рукой, должна в каждом кабинете снимать джинсы и белье, влезать на кресло. А гипс от пальцев ноги и выше колена.)) Действующей рукой опираюсь на костыль. В отделении я произвела фурор своим появлением. Мало того, что сама моя история совершенно фантастическая, так еще и при этом я вся переломанная. Был вечер пятницы. Дежурный врач назначила мне кровоостанавливающее и велела с утра в понедельник ни есть, ни пить, потому что будет чистка. В понедельник я морально настроилась на операцию, но сначала предстояло контрольное УЗИ. И там я услышала, как бьется сердечко моего будущего ребёнка. Потом, десятки раз я слышала этот стук, но самый первый раз запомнился навсегда. Стали сохранять. Через 10 дней выписали и назначили дома строгий постельный режим. Через две недели опять увезли на Скорой с отслойкой плаценты. Отслойка была огромная, на половину плодного яйца. Кровь била фонтаном. Опять сохранение. И так весь первый триместр. При этом все УЗИсты качали головами, глядя в монитор — миом много, некоторые огромные, не выносить ребенка. Плодное яйцо уже деформировано.

Во втором триместре начался тонус и нарушение питания в узлах. Дикие боли. Опять Скорая и стационар. Полгода я провела в больницах и дома, постоянно в постели, на улицу выходить не разрешали. И опять никто не верил в благополучный исход. К концу второго триместра мне участковый гинеколог посоветовала начать выбирать роддом с хорошей детской и взрослой реанимацией, потому что маловероятно, что я смогу доносить хотя бы до 32 недель, нужно будет ПКС и ребенок, конечно, будет недоношенным и очень слабым. Да и у меня большая вероятность огромной кровопотери. Надо добавить, что я еще и инвалид 3 группы, с рождения больные тазобедренные суставы, перенесла несколько операций. А такая прибавка в весе — огромная нагрузка на суставы, чревато большими проблемами. Приехала я в 20 роддом на Бабушкинской. Но там отказались меня наблюдать, потому что их роддом не оснащен достаточным оборудованием для такого тяжелого случая, как у меня. И посоветовали многопрофильный роддом, со своей службой крови и травмотологией. Например, 29 роддом. Можно себе представить, с каким ужасом я слушала все эти советы и прогнозы. Я даже не могла радоваться своей беременности, потому что мне уже казалось, что во мне растет то, что меня убьет. С самого первого дня этой беременности и до последнего я жила в страхе и боли. Постоянные больницы, уколы, капельницы. Я очень плохо переносила магнезию, меня без остановки рвало и трясло. Помню, живот уже был приличный и я не могла стоять над унитазом, приходилось вставать на колени прямо на грязный пол. Да ещё и психологически тяжело — в гинекологии в одной палате лежат и те, кто сохраняет, и те, кто потерял, и те, кто прерывает. У одних радость, у других — слезы. Когда ещё, до приговора «бесплодие» я мечтала о ребенке, то представляла, как буду ходить на гимнастику и курсы для беременных, буду присматривать милые детские вещички, читать книги и статьи о материнстве. А по факту — всю беременность я видела печаль в глазах врачей и слышала слова: «Никаких прогнозов. Молитесь.» Был еще один страшный момент. В 12 недель я лежала в больнице с очередной угрозой и, после УЗИ, меня вызвала в кабинет лечащий врач и сказала: «Вы взрослый человек, должны воспринимать всё адекватно. УЗИ показало, что у Вашего ребёнка серьезная патология в районе воротниковой зоны. Я не буду Вас обнадеживать, это очень плохой прогноз. Вы должны подумать, надо ли рожать такого ребёнка. Срочно записывайтесь на скриннинг по месту жительства, пока еще не поздно сделать прерывание.» Я тогда даже не очень плакала. С самого начала я не верила в эту беременность и в то, что стану матерью. Слишком давно я перестала даже мечтать и слишком тяжело давались эти первые недели. Благодарна была Богу уже за то, что хотя бы несколько недель смогла слышать, как бьется сердце моего ребенка. В общем, неделю до скриннинга провела в прострации и отупении. А на скриннинге услышала: «С ребенком все в порядке. Воротниковая зона идеальная. А вот это — пальчики, а это — носик.»

Начался третий триместр. И всё удивительно вошло в норму. Я уже знала, что у меня будет сын, что он достаточно крупный. Хотя, конечно, меня это потрясло. Никогда, ни в одной мечте и фантазии я не видела себя мамой сына. Только дочки. Мне она постоянно снилась. Помощница и подруга. Пришлось менять ориентиры.) В, общем, мне разрешили гулять и я целые дни проводила в сквере возле дома. Появился зверский аппетит. Но тут началась другая беда — ненормальная летняя жара. И не беременные люди загибались, а уж я, с огромным животом, тем более. Начала отекать, стало повышаться давление, болеть голова. Мечтала уехать за город, к маме. Сидела бы в кресле в саду на даче, а мне бы приносили разные вкусности.) Но врач из ЖК категорически запретила даже отходить далеко от дома и в 35 недель отправила меня в роддом, чтоб уж скорее прокесарили. Отправляя меня в роддом она сказала: «Мы с терапевтом (из ЖК) уже договорились — когда Вы родите, напьемся шампанским. Такой беременности мы еще не вели.» В роддоме (в отделении патологии беременности) меня встретили удивленно. Ну и что — миомы? Ну и что — больные суставы? Ну и что — 40 лет? Ну и что — плохое зрение? Никакого КС. Будете рожать сама и в срок. У меня началась истерика. Ведь я с детства знала (ортопеды предупреждали моих родителей) что когда я вырасту, выйду замуж и соберусь рожать, то только КС. В тазобедренных суставах ограничена подвижность, таз деформирован. Во время беременности я съездила на консультацию в Институт травмотологии и ортопедии, где мне дали заключение — рекомендовано КС. Такую же рекомендацию дал окулист. Но гинекологи в 29 роддоме настаивали на ЕР. Я попросила консультацию травматолога. Он смог прийти только через неделю (из соседнего здания). За эту неделю я насмотрелась и наслушалась ужасов.

Со мной в палате лежала женщина, тоже уже не молоденькая. Она через ЭКО забеременела мальчиком. Ребенок был крупный, в тазовом предлежании. В ЖК ей рекомендовали ПКС. Но в роддоме ей сказали, что рожать она будет сама. Она требовала КС, слишком большой риск, слишком долго она ждала этого ребенка. Врачи размышляли, совещались и, наконец, с неохотой назначили ей КС на ее ПДР. В тот день она была готова, побрита и проклизмирована, с утра надела компрессионные чулки и ничего не ела и не пила. В итоге, к ней пришли только в 15.00 и сказали, что операция откладывается — все операционные заняты. Видимо, от стресса, у нее тут же отошли воды и начались схватки. И ее увели в предродовую. Она мне написала смс на следующий день. 19 часов она провела в схватках. И в итоге ей пришлось делать ЭКС. Но малыш уже получил серьезную гипоксию. После родов сына забрали в реанимацию, где еле выходили в течение нескольких дней.

В патологии меня вела сначала одна врач. Потом она, через пару дней, исчезла. Пришла другая. Не представившись. Потом третья. И каждый раз всё заново. В общем, наконец, пришел травматолог. Меня он даже не осматривал. Посмотрел снимки и выписки, покачал головой и сказал:» Только КС! » После этого меня выписали, потому что было только 36 недель и они решили, что ребенок еще недостаточно доношен. Велели прийти в 38,5 недель. Как я пережила эти, казалось бы, ерундовые 2,5 недели дома в лютую жару — не описать. Ходить самостоятельно я уже почти не могла, только с тростью. Вдобавок начался тоннельный синдром запястий, страшная боль в руках, даже ложку поднять было тяжело. С огроным животом, голая, я задыхалась ночью и каждые 30 минут бегала в туалет. Да ладно, ночью. Даже днем мой сын так давил на низ живота, что я боялась выйти на улицу. 1 августа я опять легла в роддом. У меня было 38,5 недель. Жара усиливалась. Давление зашкаливало. И услышала… :«Будете ходить до ПДР». Я, беременная, рыдала в голос. Врач опять сменилась. Прошла неделя. Пошла вторая. 7 августа была ПДР. Я страшно боялась начала родовой деятельности, боялась, что нас не спасут. Тем более, что при поступлении в роддом, меня сначала положили в предродовую, временно, потому что в патологии не было мест. Предродовая была забита до отказа. Дикие крики. И полное раздолбайство. Женщина в родах, а ей забыли сделать клизму и КТГ. И, вообще, про нее забыли. И мне тоже постпвили аппарат КТГ и забыли снять. Даже результат не посмотрели. И много чего еще в таком же духе.

Наконец, 8 августа (пошла 41-я неделя) моего доктора озарила мысль — показать меня замглавврача по акушерству. И та — чудо! Богиня! Сказала: «Срочно! Завтра же с утра операция. Буду оперировать сама. Не дай Бог, начнет рожать!» До утра я еле дождалась. Меня подготовили, я собрала вещи. Разрешили на роды взять только телефон, зарядку и воду без газа. Все остальное — на возврат родным. Рано утром, часов в 9, за мной пришли (что удивительно — других «кесарочек» при мне забирали только после обеда). В больничной ночнушке, одноразовом халате и с пакетиком меня повели в операционный блок. Там я около часа просидела в коридоре. Потом меня привели в операционную, я еле влезла на стол. Было очень страшно — всё белое, яркий свет, медики в масках. Начали ставить внутривенные катетеры. Но кровь, почему — то не шла. Игла в вене, а крови нет. Уже потом, после операции, я узнала, что у меня начались проблемы с кровью, долго пришлось пить таблетки и колоть уколы в живот. А на операционном столе мне искололи все руки — от локтей до запястий. Было очень больно, я начала плакать. Потом анестезиолог долго возился со спиной, ставил туда катетер. С большим животом трудно принять «позу эмбриона». Я измучилась, устала, всё болело. Наконец, между моим лицом и животом поставили ширму и сделали первый надрез. И вот тут я закричала. Анестезия не подействовала… Анестезиолог добавил препарат и боль сразу ушла. Через (не знаю сколько времени, но очень быстро) хирург отодвинула ширму и сказала мне: «Смотри!» И я увидела ожившую картину Босха в реале. На столе — мой разрезанный живот. А оттуда торчит голова. И пытается выбраться наружу. Это такое упражнение для «кесарят» — дать им возможность вылезти самим, имитируя процесс ЕР. Потом ширму вернули на место. Мой сын пронзительно завопил. Его утащили неонатологи. Пока они его мыли, хирург рассмотрела мою матку и ахнула. И тут же предложила: «Это просто кошмар. Может, матку удалить?» Я согласилась. Но врач передумала и решила удалять миомы. Пока она там возилась, я смотрела на моего сына, над которым в стороне возились неонатологи. Они приложили его к моей груди, потом взвесили — 3620. Измерили рост — 54 см. И по шкале Апгар оценили его в 9 — 10 баллов. Вскоре моего малыша унесли. А операция продолжалась. Анестезиолог добавил снотворного. И я то уплывала, то просыпалась. Оперировали меня больше 2-х часов, удалили 11 миом, общим весом околр 2-х кг. Хирург сказала ассистентам: «Фотографируйте! Такого вы больше не увидите».

Потом меня увезли в реанимацию. Я потеряла литр крови, делали переливание. В реанимации был ад… Я загибалась от боли, мне кололи наркотик в эпидуральный катетер. Я и раньше знала (читала) что неверно удалять множественные миомы во время КС. Очень большая нагрузка и долгое восстановление. Реанимация была забита «кесарочками». И врачи ходили между кроватями и высматривали тех, кто открыл глаза. Их сразу же начинали переворачивать, сажать и, наконец, ставить на ноги. И плевать, что женщина еле стоит, ноги не держат, сильная слабость. Нужны свободные места. А то, что такая слабая мать отправляется в отдельный бокс на совместное пребывание с ребенком, никого не волнует. Кстати, контрактниц и ДМС не торопились поднимать, давали возможность оклематься и прийти в себя. Меня тоже несколько раз пытались поднять, но я была слишком плохая, да и замглавврача запретила меня трогать. Несколько раз приносили на кормление моего сына. Но у меня обе руки были в капельницах и я не могла ему помочь. А он грудь не брал и кричал. Тогда у меня спросили разрешения его докармливать. Я согласилась. Через сутки я сама, через боль, начала ворочаться. Меня посадили в инвалидную коляску и увезли в бокс к сыну. Там мы остались наедине. Я не могла даже с кровати слезть от боли, но приходилось моего крупного мальчика кормить и мыть. Проблемы мои с кровью продолжались. Матка по УЗИ не сокращалась, там были сгустки. В бытовом плане — беда. Душ/туалет в другом крыле, столовая тоже. А я не могла отойти от сына, потому что у него с первых дней обнаружилась желтушка, нам в бокс привезли синюю лампу. Мальчик должен был лежать под ней не менее 10 часов. А я должна была сидеть рядом и смотреть, чтоб он не снял с глаз повязку. При том, что я не могла сидеть и мучилась болями. Гемоглобин мой упал до 70. Молока не было. Начались выходные. Дежурные врачи старались поскорее всех выписывать, чтоб освободить места. А меня не выписывали из — за проблем с кровью, критично низкого гемоглобина и плохого сокращения матки. Я рыдала, ведь мне было очень больно, на руках ребенок и я совсем одна. А дома ждали муж и мама. Я просто мечтала о доме. Но в воскресенье я вспылила. Пришел дежурный врач (молодой парень, я с ним сталкивалась еще в бытность лежания в гинекологии, где он произвел впечатление равнодушного карьериста). Он вошел ко мне в бокс, глянул титульный лист моей истории, посмотрел даты и коротко приказал: «На выписку!» Я рвалась домой, но такой пофигизм меня потряс. Я предложила ему хотя бы открыть мою историю и посмотреть результаты УЗИ и анализов, он готов взять на себя ответственность за такой гемоглобин и сгустки в матке? Такой молодой врач и ему уже все до лампочки. Я ему все высказала, потребовала выписки, а о его пофигизме пообещала доложить, куда следует. И тут началось — и внеочередное УЗИ, и «простите — извините», и внутренний консилиум. В общем, меня выписали с условием, что через неделю я приеду на УЗИ, а дома буду колоть уколы. Жаль, что я не запомнила ФИО того врача.

Роддом, конечно, хороший и современный. Но персонал — просто ужасный ужас. Врачи — пофигисты, акушерки — тоже. КТГ нужно делать самим — брать аппарат в коридоре, при этом никто не поможет и не покажет, как это делать.

Вот сейчас я пишу, а рядом посапывает мой сын. Человек, опровернувший все законы медицины. Самый лучший.))