Менструации в 19 веке
Вопрос «как женщины прошлого справлялись в эти дни» волнует многих. Так давайте разберёмся, деликатно. И не будем углубляться в совсем уж седую древность, посмотрим хотя бы на позапрошлый век (многое из которого перекочевало и в прошлый).
Не так часто, как сегодня
Женщина в ту эпоху прежде всего мать. То она в положении, то у неё грудной младенец… И порой год за годом. Соответственно, эти дни в её жизни могли быть относительно редко.
А если женщине не повезло, и она родилась в бедной семье, жила в суровых условиях и скудно питалась, то дни эти могли быть непродолжительными и/или нерегулярными.
Но что же делали, когда они наступали? Есть разные варианты.
Ничего
Да-да. Ничего. Жили, как живётся. Повседневная одежда, особенно у бедных людей, чаще всего была тёмной и неброской, следы на ней были не так заметны. Сегодня нам, конечно, сложное такое представить — наши гигиенические стандарты достаточно высоки… Но что поделать, когда-то они были другими. Много лет назад меня больше всего ужаснуло упоминание о выстланных соломой полах фабрик — чтобы впитывать всё, что прольётся. В том числе и кровь работниц.
«В прачечной», Анна Клампке, 1888. Из коллекции Пенсильванской академии изящных искусств
Тёмное бельё
Немногим лучше, чем ничего. Но хотя бы не так заметно. Обычно нижнее бельё — сорочки, панталоны, нижние юбки — было белым, чтобы его можно было как следует отстирать. Но почему бы не сшить специальное тёмное?
Гигиенические фартуки
Специальные непромокаемые фартуки надевали под одежду, и они помогали предохранять её от пятен.
Патент 1910 г. (с) patents.google.com
Оставайся дома
А ещё лучше — в кровати. Это могли позволить себе, мягко говоря, не все. Но, согласитесь, лучше уж лежать и страдать, чем страдать и работать.
«Метте Гоген, спящая на софе», Поль Гоген, 1875. Из частной коллекции
Гигиенические пояса
Отягчающее обстоятельство — даже когда панталоны, начиная приблизительно с середины XIX века, вошли в дамский гардероб, это не особо помогало. Они были с разрезом. Ничего на них не закрепишь. Так что женщины продолжали, как и в предыдущие столетия, использовать специальные приспособления. Это мог быть пояс вокруг талии, к которому пристёгивали прокладки (крючочками, пуговками, пряжками). Или нечто вроде подтяжек. Можно было даже прикрепить прокладки к резинкам для чулок (в последней трети XIX века отказались от подвязок над коленом и заменили их чулочными резинками, которые крепились или к специальному поясу, или к корсету).
Неудобно? Громоздко? А что делать… Подобные пояса существовали ещё относительно недавно. Разве что были чуть поудобнее.
Патент 1858 г. (с) patents.google.com
Прокладки
Одноразовые появились только в конце XIX века! А до этого женщины пользовались… да всем. Всем, что могло впитать жидкость (например, кусочки овечьей шкуры). В основном, конечно, лоскутками ткани. Впрочем, прокладки можно даже было связать крючком или спицами! Главное, чтобы они были достаточно длинными, ведь их нужно прицепить к чему-нибудь (см. выше). Свёрнутое полотенце — тоже неплохо. Не нравится? Ну извините… Придётся прожить ещё не один десяток лет, чтобы стало полегче.
Проявляй изобретательность
Свяжи, сшей, прицепи, застегни, словом, выкрутись! Потому что не всегда купишь. И тут уж могли быть любые варианты. Шили даже нечто вроде закрытых трусиков, до того, как их стали носить уже в XX веке (хочешь нормально жить — умей вертеться).
Сделай сама или купи
Первый вариант обеспечивал конфиденциальность. Во времена, когда эта тема была не то что деликатной, а супер-деликатной, вот так взять и попросить вслух… Нет, очень сложно. И, заметим, ещё нужно знать, куда пойти! Рекламировать такие вещи тоже было нелегко. Так что многие вздохнули с облегчением, когда к концу века появилась возможность заказывать товары по каталогу и получать потом посылку. Уже в XX веке — спасибо, «Kotex» — можно было, придя в магазин, молча положить деньги в специальную коробку и молча же взять нужный вам предмет. Уф.
«Аптека», Роберт Штерль, 1892. Из коллекции музея Кете Кольвиц (Берлин)
Заметай следы
Многоразовые гигиенические средства и стирать, и сушить желательно было так, чтобы никто из домашних ничего не замечал. Думаете, легко?
Использовать один раз и выбросить, конечно, приятнее, чем стирать. Но, думаете, это легче? Тоже ведь могут заметить… Да что там, в путешествия, бывало, брали маленькие переносные жаровенки, чтобы незаметно сжечь все следы своего «преступления»!
«Хорошенькая прачка», литография, 1828. Из коллекции Wellcome Library
И в заключение…
А знаете, что самое печальное? Что если если вам было больно и плохо, если было слишком много крови или слишком мало, или ещё что-нибудь, тогда считалось, что вы сами во всём виноваты. Делаете что-то не так. Увы!
P.S. Подписывайтесь на мой канал по истории моды и костюма! И… чем больше лайков и перепостов, тем больше статей!
Источник
Начнем с того, что месячные в древности и сейчас — немного разные явления. В первую очередь потому, что устойчивый цикл был скорее редкостью, чем нормой. Плохое питание и недостаток витаминов приводили к нарушению гормонального баланса, а это, в свою очередь, приводило к нарушению менструального цикла. Месячные могли и вовсе прекратиться, если женщина была сильно истощена.
Тампоны и Древний Египет
Очень часто в интернете можно встретить утверждение, будто бы тампоны были известны еще древним египтянам. Упоминают в этом контексте и Гиппократа, «отца медицины», который якобы упоминал небольшие деревянные палочки, обернутые в мягкий лен, которые женщины вставляли во влагалище.
Доктор Хелен Кинг, которая посвятила изучению менструаций в историческом разрезе много лет, утверждает, что оригинальная цитата Гиппократа так и не была найдена, а миф широко использовался в рекламных кампаниях известных брендов — производителей средств личной гигиены для женщин.
То же касается и утверждений о тампонах в Древнем Египте и Греции. А вот свидетельства того, что римлянки крепили на белье subligaculum — впитывающие хлопковые прокладки — имеются.
Средневековье
Если очень коротко ответить на вопрос, что делали женщины вплоть до XIX века во время месячных, то ответ будет такой: ничего. Большая часть европеек не носили белья, так что и крепить ткань было некуда.
Впрочем, исключения тоже имелись. Альтернативным методом «для богатых» были тряпичные «прокладки», которые крепились между ног с помощью специального пояса, который крепился вокруг талии. Например, нам известно, что Елизавета I, королева Англии, владела тремя черными шелковыми поясами.
«Цивилизованный» подход к своей гигиене предполагал также кусочки ткани, которые засовывали во влагалище, чтобы приостановить кровотечение. Но большинство женщин просто позволяли крови вытекать из себя естественным путем. Это, судя по всему, если верить записям, никого не удивляло.
Лаура Клостерман Кидд (Laura Klosterman Kidd), эксперт по этому вопросу, изучила 17 женских дневников и писем с рекомендациями, что паковать с собой в поездку. Она не встретила ни одного упоминания предметов, которые хоть чем-то могли облегчить жизнь женщины в этот период.
1800
Ничего не изменилось. Немецкий доктор в 1899 году писал: «Это совершенно омерзительно — кровить на свою сорочку, а затем носить ее от четырех до восьми дней, это может легко привести к инфекциям».
Да, некоторые женщины действительно использовали «менструальные ткани», но большая часть женщин не могли себе позволить такое дорогое удовольствие.
При этом женщинам «в эти дни», к примеру, запрещалось работать на фабриках, особенно пищевых, — считалось, что они могут «отравить» продукты.
1900
Белье надежно крепилось на так называемый гигиенической пояс. Первая реклама, демонстрирующая одноразовые салфетки, появилась в США в 1888 году. До этого момента любая реклама, затрагивающая тему менструаций, считалась табуированной.
Продукт не привлек потребительниц и был снят с производства.
1920
Женщины так же использовали гигиенический пояс, но на этот раз согласились на одноразовые подложки. Медсестры Первой мировой войны обнаружили впитывающие свойства особой медицинской бумаги — они использовали ее для впитывания крови из открытых ран, но и для менструальной крови они вполне годились.
Вдохновившись этой идеей, Кимберли Кларк изобрела Kotex — первые одноразовые салфетки для менструаций.
1930
Появляются первые тампоны с картонным аппликатором. В 1934 году компания Tampax вывела на рынок свой продукт. Его рекомендовали к использованию только замужним женщинам, потому что повсеместно считалось, что тампоны подходят только тем женщинам, кто уже лишился девственности.
1940
Война, женщинам приходится много двигаться, нет времени на заминки. Так появляется первый тампон без аппликатора. В период с 1936 по 1943 год потребление тампонов возросло в пять раз.
1950
Время назад. И снова гигиенический пояс, а о месячных — ни слова. Женщины должны молчать об этом неудобном периоде своей жизни. Но вот оправданием для отказа от домашней работы менструация служить не должна.
1960
Тряпичные прокладки, которые можно мыть. Время борьбы за женские права почти ничего не изменило в отношении к месячным.
1970
Появляются первые самоклеящиеся прокладки! Произошло это в 1972 году, а вскоре в США разрешили их рекламу.
1980
Изобрели первые супервпитывающие тампоны с пластиковым аппликатором, которые удобно вводить внутрь. И тут же возникает довольно редкая, но все же встречающаяся проблема синдрома токсического шока, который повлек за собой 84 смерти. В 1985 году по телевизору звучит Это Слово «месячные».
1990
Полетели: прокладки с крылышками!
2010
Впервые на рынок выходит такая вещи, как менструальная чаша. Хотя первые чаши появились еще в 1930-х, в 2010-х они снова возвращаются в моду. Их популярность объясняется экономическими, экологическими и другими плюсами.
Воистину, хорошо жить в XXI веке! И если вдруг ты замечтаешься о роскоши балов, вспомни, что за лоском прячется грязный быт.
Понравилась статья?
Подпишись на новости и будь в курсе самых интересных и полезных новостей.
Я соглашаюсь с правилами сайта
Мы отправили на ваш email письмо с подтверждением.
Источник
Статья © Banshee
Если женщина имеет истечение крови, текущей из тела ее,
то она должна сидеть семь дней во время очищения своего,
и всякий, кто прикоснется к ней, нечист будет до вечера.
(Левит, 15:19)
Если по каким-то причинам эта тема кажется вам неприятной или оскорбительной, то лучше не читайте.
Вспомогательная табличка,
использовавшаяся докторами
в начале 20-го века для
определения сроков беременности
в зависимости от даты менструации.
Как известно, главной целью женщины викторианской эпохи считалось деторождение. В зависимости от ее общественного положения, к этому основному роду деятельности прибавлялись и другие обязательства. На простолюдинке зачастую лежало все хозяйство – приготовление пищи, изнурительная стирка раз в неделю, уборка дома, раздача подзатыльников детям и прочее. Аристократка же должна была служить украшением гостиной и наносить визиты – тоже обязанность не из легких, если подумать, что тебе каждую неделю придется посещать людей, которые тебе глубоко противны, но от которых зависит карьера твоего мужа. Тем не менее, не смотря на все эти обязанности, женщины считались слабым полом, подверженным всяческим недугам. Королевой заболеваний выступала матка. Само ее наличие приводило людей в священный трепет, так что не удивительно, что эта занимательная часть тела была окружена огромным количеством мифов. Многие из этих мифов касались менструации – загадочного недуга, над которым ломали голову как врачи, так и общественные критики. Популярное мнение гласило, что во время менструации женщина находилась в опасности:
В течении этого времени женщина нездорова или не в порядке. Различные неприятные ощущения связаны с ней [менструацией]; но когда она сопровождается сильной болью, что случается нередко, она перерастает в болезнь, и женщина не может зачать, покуда не вылечится. Во время так называемых «месячных» следует избегать трудно перевариваемую пищу, танцы в натопленных комнатах, внезапный контакт с холодом или жаром, а так же эмоциональное возбуждение.
Согласно мнению врачей и общественных деятелей, ничто не ухудшало состояние женщины во время месячного недомогания так, как умственная деятельность. Надо заметить, что и в другое время умственная деятельность у женщин не приветствовалась, но в это время она несла особый вред. Различные «специалисты» по-разному оценивали вред чтения во время менструации. Например, некоторые столпы общества сокрушались лишь из-за чтения романов. В 1870м году Орсон Фаулер, американский критик, прошелся по этому вредоносному чтиву:
Чтение, которое стимулирует эмоции и разжигает страсти, может вызвать или же усилить закупорку матки, что в свою очередь может привести к различным недугам, включая (…) болезненную менструацию.
Припевом ко всем этим сентенциям было «И она сошла с ума». Зная состояние психиатрии тех времен, можно смело сказать, что сходить с ума не хотел никто. Ничего хорошего по ту сторону безумия беднягу не ожидало. Тем не менее, трудно представить, что девушка отложила бы, ну скажем, недочитанный «Грозовой Перевал», проникшись предостережениями моралистов.
Репродукция картины Mary Cassatt
«Young Woman Reading»
(«Молодая девушка за чтением»), 1876 г
Отберите у нее роман пока не поздно!
Некоторые общественные деятели, впрочем, заходили еще дальше, осуждая не только любовные романы, но и вообще высшее образование женщин. Особенно на этой ниве прославились американцы. Так в 1873м году доктор Эдвард Кларк из Гарварда опубликовал книгу под названием «Пол и Образование.» Это труд сообщал, что высшее образование подрывает репродуктивные способности женщин, вынуждая их трудиться в критический момент их физического развития. Покуда американские феминистки строчили опровержения, некоторые общественные деятели по ту сторону Атлантики взяли книгу Кларка на вооружение. Ведь она доказывала, якобы с позиции медицины, что запретить женщинам доступ к высшему образованию – это, оказывается, гуманный акт. Ведь сама Природа создала женщин для других функций, нежели мужчин, и умственное перенапряжение во время менструации может привести к целому сонму заболеваний. Впрочем, и в Англии это мнение встретило ответные аргументы феминисток.
Процесс взросления, перехода из мира детства во полный соблазнов мир взрослых был пугающим. Причем скорее всего пугающим в большей степени для врачей, чем для их пациенток. Множество книг по физиологии и гигиене, посвященные девочкам-подросткам, создавали образ хрупкого ребенка, до смерти перепуганного изменениями, происходящими с ее телом. Такая девочка обычно вздыхала, роняла невольные слезы и вообще дичилась людей.
Репродукция картины Abraham Solomon
«Two Girls and their Governess»
(«Две девочки с гувернанткой»), 1876 г.
Яркий пример реакции девочки на менструацию, пришедшую как гром среди ясного неба, предлагает «Детство Люверс» Бориса Пастернака. Первая менструация не принесла Жене Люверс никакой радости. Наоборот, девочка получила нагоняй от гувернантки, считавшей кровотечение чем-то постыдным:
Француженка сперва накричала на нее, а потом взяла
ножницы и выстригла то место в медвежьей шкуре, которое было
закровавлено.
Никаких разъяснений по поводу ее состояния девочка не получает, и весь день мучается от гнетущего чувства:
Ей казалось, что теперь всегда на нее будут кричать, и
голова никогда не пройдет, и постоянно будет болеть, и никогда
уже больше не будет понятна та страница в ее любимой книжке,
которая тупо сплывалась перед ней, как учебник после обеда.
Но первоначальная реакция гувернантки была еще цветочки, ягодки же ждали несчастную девочку на следующий день, когда она нечаянно запачкала ночную рубашку.
Женя стала укладываться в постель и увидала, что день долог
от того же, что и тот, и сначала подумала было достать ножницы
и выстричь эти места в рубашке и на простыне, но потом решила
взять пудры у француженки и затереть белым, и уже схватилась за
пудреницу, как вошла француженка и ударила ее. Весь грех
сосредоточился в пудре. «Она пудрится. Только этого
недоставало. Теперь она поняла наконец. Она давно замечала!»
Разумеется, Женя разрыдалась, не столько от несправедливости наказания, сколько от того, что чувствовала за собой еще худшее преступление, возможно, заслуживающее еще более сурового порицания. Поскольку к психологически неприятной ситуации добавляется и физическая боль, девочке становится так плохо что хоть топиться иди (к счастью, ее останавливает тот факт, что вода в реке в это время еще очень холодная – великолепное знание подростковой психологии со стороны Пастернака).
Женя расплакалась от побоев, от крика и от обиды; от того, что,
чувствуя себя неповинною в том, в чем ее подозревала
француженка, знала за собой что-то такое, что было — она это
чувствовала — куда сквернее ее подозрений. Надо было — это
чувствовалось до отупенья настоятельно, чувствовалось в икрах и
в висках — надо было неведомо отчего и зачем скрыть это, как
угодно и во что бы то ни стало. Суставы, ноя, плыли слитным
гипнотическим внушением. Томящее и измождающее, внушение это
было делом организма, который таил смысл всего от девочки и,
ведя себя преступником, заставлял ее полагать в этом
кровотечении какое-то тошнотворное, гнусное зло. «Menteuse!» —
Приходилось только отрицать, упорно заперевшись в том, что было
гаже всего и находилось где-то в середине между срамом
безграмотности и позором уличного происшествия. Приходилось
вздрагивать, стиснув зубы, и, давясь слезами, жаться к стене. В
Каму нельзя было броситься, потому что было еще холодно и по
реке шли последние урывни.
К счастью, мама Жени восстанавливает справедливость и выгоняет злодейку-француженку. Из этого отрывка можно сделать вывод, что, во-первых, Женя Люверс не знает какие меры принимать во время менструации, во-вторых считает это явление чем-то греховным, чем-то что заклеймит ее преступницей. Вполне вероятно, что девочки в 19м веке думали именно так. Особенно это относится к подросткам, проживавшим в крупных городах, где дети были оторваны от природы и не могли наблюдать за физиологическими процессами на том же скотном дворе. Возможно, что в сельской местности дела обстояли по-другому.
Так или иначе, чувство вины, которое ощутила Женя Люверс, было довольно распространено среди женщин викторианской эпохи. Менструацию считали болезнью вообще, а менструацию сопровождаемую сильным дискомфортом – какой-то на редкость мерзкой и противоестественной болезнью: «Если какой-либо этап менструации сопровождается болью, значит что-то не так или с одеждой, или с диетой, или с поведением женщины.» Иными словами, общественное мнение придерживалось варианта «сама виновата.» Ответственность за болезненную менструацию ложилась на плечи несчастной страдалицы. Ну а поскольку она сама провинилась – например, прочитав душераздирающий роман на ночь – то не имела права жаловаться, чтобы ненароком не обеспокоить окружающих. В 1885 году американка Альмира МакДональд записала в дневнике:
19е апреля – У меня месячные, сильная боль весь день – как жаль, что я чувствую себя так плохо, это может расстроит Ангуса (ее мужа)
20е апреля – В 9:40 Ангус сел на поезд в Чикаго. Чувствую себя лучше. Так тяжело что он уезжает когда мне плохо, но нужно надеяться на лучшее.
Документы той эпохи приоткрывают завесу над гигиеной во время менструации. Исследователи подчерпнули большинство данных из американских источников, но скорее всего, те же самые средства использовали и в Европе. В частности, в материалах по расследованию убийства некой Лиззи Борден описывается прокладка из ткани, размером чуть меньше подгузника. Прокладки прополаскивали в ванне и затем сушили. Легкая работа по дому считалась лучшим способом регулировать менструацию и уменьшить боль. С другой стороны, чтение и любая умственная деятельность, согласно популярному мнению, отнимали слишком много энергии и вызывали отток крови от гениталий, тем самый нанося женщине урон и даже вызывая бесплодие. Кроме того, существовали различные средства, как народные, так и запатентованные, чтобы остановить поток крови. Таков например рецепт кровоостанавливающего бальзама доктора Чейза. Если после употребления сего снадобья пациентка не мечтала о намыленной веревке, то наверняка она обладала завидной нервной системой.
Налить две с половиной драхмы (1 драхма – 3,69 грамм) серной кислоты в аптекарскую ступку, медленно добавить одну драхму скипидарного масла, постоянно размешивая пестиком, и одну драхму спирта. Размешивать до тех пор, пока смесь не перестанет дымиться, затем поместить смесь в закупоренную стеклянную бутылку. Смесь должна быть прозрачной, красного цвета, как темная кровь. Если же ее сделать из низкокачественных материалов, она будет бледной, грязно-красного цвета, и негодной в употребление. Доза – добавить 40 капель в чайную чашку, растереть с чайной ложкой коричневого сахара, налить в чашку воды, пока чашка не наполнится почти до краев, и выпить немедленно. Повторять каждый час в течении 3-4 часов, но прекратить если кровотечение усилится. Лекарство не портится , но со временем на нем может образоваться пленка.
Книга доктора Чейза включала еще много рецептов.
Помимо таких жутковатых рецептов, применяли и более щадящие средства – например, имбирный чай от спазмов и горячие грелки. Среди предложений по облегчению менструации попадались и вполне разумные. Например, многие врачи высказывались против корсетов, которые не только ухудшали состояние женщины во время менструации, но и вообще были чрезвычайно вредны, способствуя, согласно не знавшим меры медикам, как рождению детей с маленькими головами, так и выпадению матки. На последнем пункте следует остановится подробней, потому что здесь мы опять замечает некоторую зацикленность викторианцев на матке. Средства от выпадения матки были столь же радикальными и устрашающими, как и средства от болезненной менструации. В частности, для поддержки матки использовались пессарии, изготовленные из дерева, кости, металла, резины и т.д. Обычно эта конструкция состояла из диска, присоединенного к стержню. Пружина в стержне обеспечивала давление на матку, когда пессарий вставлялся во влагалище. Металлическая проволока присоединяла стержень к поясу. Некоторые разновидности пессариев не требовалось вынимать во время полового акта, но как правило врачи советовали вынимать их на ночь. К счастью, пессарии применялись в лечебных целях, так что их носили далеко не все женщины. И это не может не радовать.
Пессарий внутри Пессарий Пессарий кольцевой | Пессарий, вид спереди Электроды |
В конце 19го века приобрели популярность электроды, поставлявшие ток к различным частям тела, требовавшим лечения. К счастью, ток был совсем слабым.
Менструация в викторианские времена вызывала множество домыслов и кривотолков. Согласно логике, избавление от этого недуга должно было показаться высшим блаженством. Еще бы – никто тебя кислотой не пичкает, книги не отнимает, не посылает бегать со шваброй по дому когда хочется тихо свернуться в комочек, никто не смотрит на тебя так, словно ты одной ногой в Бедламе и уже занесла вторую ногу. Рай на земле! Но нет, реальность была куда сложнее. Врачи дожидались менопаузы чтобы сказать «Ага!» Ибо менопауза считалась переходом в куда более ужасную пору жизни – это было время пожать то, что ты посеяла ранее. С менопаузой наступала пора расплаты за грехи молодости, такие как половая невоздержанность, любовь к модным нарядам, и участие в движении за гражданские свободы. Врачи обещали целый рой болезней для грешниц, а женщины, уклонившиеся от святой обязанности любой викторианки – рождения детей, могли шить себе саван. Ибо перспективы для них открывались не радужные. Впрочем, они всегда могли последовать излюбленному совету викторианских моралистов — страдать и молчать.
Использованы в том числе материалы:
1. «Suffer and be Still. Women in Victorian Age.» Ed. Martha Vicinus, 1972
2. «A History of Private Life. Vol 4» Ed. Philippe Aries
3. «The Light of the Home.» Harvey Green
Источник
