Предоперационное лечение миомы матки

Миома матки — доброкачественная, как правило, множественная опухоль из незрелых миоцитов сосудистой стенки. Миома матки является самым частым заболеванием у женщин позднего репродуктивного возраста, составляя, по данным разных авторов [2, 4], от 10 до 30%.

Тактика лечения больных с миомой матки зависит от локализации, размеров, темпа и характера роста миоматозных узлов, клинико-морфологического варианта опухоли и других факторов [1]. Патогенетически обоснованной концепцией лечения миомы матки является комбинированное воздействие — медикаментозное и хирургическое. В литературе широко дискутируется вопрос о последовательности этих методов, длительности гормональной терапии и выборе препарата.

Эффективность гормональной терапии может быть различной, так как зависит от характера гормональных нарушений, наличия и плотности рецепторов в миоматозных узлах и миометрии. Рецепторы преобладают в миоматозных узлах небольших размеров, состоящих преимущественно из гладкомышечного клеточного компонента. В опухолях, где преобладает стромальный компонент, а также в узлах больших размеров и при ишемических дегенеративных вторичных изменениях гормональные рецепторы, как правило, отсутствуют, поэтому гормональная терапия может оказаться неэффективной [3].

Основная цель медикаментозной терапии — уменьшение тяжести клинических симптомов, восстановление фертильности, сохранение менструальной функции. Она предполагает применение следующих групп препаратов: прогестагенов, агонистов гонадотропин-рилизинг-гормонов (ГнРГ), селективных модуляторов рецепторов прогестерона (СМПР).

Возможность применения органосохраняющего лечения у пациенток с миомой матки обусловливает правомочность комплексных лечебных мероприятий — предоперационная гормональная терапия, миомэктомия и гормональная коррекция в послеоперационном периоде по показаниям.

Цель исследования — сравнительная оценка эффективности применения агонистов ГнРГ и синтетических СМПР в качестве предоперационной подготовки пациенток с миомой матки.

В исследование были включены 63 пациентки позднего репродуктивного периода, средний возраст пациенток 42±1,2 года.

Критерии включения пациенток в исследование:

— наличие миомы матки с интрамуральной и/или субсерозной локализацией миоматозных узлов диаметром более 8 см;

— нарушение менструального цикла по типу меноррагий, менометроррагий, приводящее к анемизации;

— желание пациентки сохранить менструальную и репродуктивную функции;

— отсутствие выраженной эндокринной и соматической патологии (нарушение жирового обмена III степени, бронхиальная астма, сахарный диабет и др.);

— наличие информированного согласия пациентки на проведение гормональной терапии с последующим оперативным лечением.

В исследование не были включены пациентки с:

— наличием в анамнезе указаний на выполненную ранее миомэктомию;

— наличием 3 миоматозных узлов и более, а также субмукозной локализации узла;

— анемией тяжелой степени;

— острым воспалительным процессом органов малого таза;

— перенесенными ранее онкологическими заболеваниями;

— наличием опухолевидных и опухолевых заболеваний яичников в анамнезе или на момент исследования.

Все пациентки, включенные в исследование, были разделены на две группы: 1-я группа — 33 женщины, которым в предоперационном периоде проводилась гормональная терапия препаратом бусерелин-депо 3,75 мг внутримышечно 1 раз в 28 дней, общий курс — 2—3 инъекции; 2-я группа — 30 женщин, которым для предоперационной подготовки был назначен препарат улипристала ацетата (эсмия) по 5 мг перорально 1 раз в день в течение 3 мес.

Пациентки обеих групп были сопоставимы по паритету беременности, перенесенным гинекологическим и соматическим заболеваниям, длительности наличия миомы матки.

У всех пациенток была анемия легкой и средней тяжести. Средний уровень гемоглобина составлял 99±2,8 г/л, средняя концентрация железа в сыворотке крови — 8,3 мкмоль/л.

Перед назначением гормональной терапии оценивали состояние эндо- и миометрия. Для этого использовали ультразвуковое исследование (УЗИ) с применением конвексного датчика частотой 3,5 МГц (трансабдоминальное исследование) и частотой 5—8 МГц (трансвагинальное исследование). УЗИ области малого таза проводили в продольной, поперечной и косонаправленной проекциях. При осмотре в режиме «серой шкалы» анализировали размеры матки, величину, структуру, локализацию визуализируемых узлов, состояние полости матки, шейки и придатков матки. Особенности васкуляризации оценивали с помощью цветового допплеровского картирования.

Размеры миоматозных узлов у обследуемых женщин были в пределах 80—120 мм, преимущественная локализация по задней стенке (17,8%), в дне (16,4%) и правому ребру матки (20,5%). У 5 (15,1%) пациенток 1-й группы и 4 (13,3%) женщин 2-й группы имело место наличие двух миоматозных узлов.

Всем пациенткам перед началом комбинированного лечения проводилось раздельное диагностическое выскабливание матки под контролем гистероскопии с последующим морфологическим исследованием соскобов из цервикального канала и полости матки. Простая гиперплазия эндометрия без атипии была диагностирована у 6 (18,1%) пациенток 1-й группы и у 4 (13,3%) женщин 2-й группы. В 1-й группе у 3 (9,8%) женщин миома матки сочеталась с аденомиозом, во 2-й группе — у 2 (6,6%).

Эффективность лечения оценивали на основании данных клинических проявлений заболевания, а также измерения миоматозных узлов при помощи УЗИ.

Через 3 мес от начала лечения отсутствие клинических симптомов нарушения менструального цикла отмечено у всех женщин 1-й группы и у 76,6% пациенток 2-й группы. У 6 (18,1%) женщин 1-й группы через 1 мес после инъекции бусерелина-депо имело место кровотечение «прорыва», для остановки которого была применена симптоматическая терапия. Во 2-й группе у 12 (40,0%) пациенток в течение 1—2 мес сохранялись кровяные выделения умеренной или незначительной интенсивности.

Уровень гемоглобина на фоне гормональной терапии в обеих группах был не ниже 100 г/л.

При анализе среднего диаметра миоматозных узлов, выполненного с помощью УЗИ по окончании гормональной терапии, было выявлено уменьшение данного показателя на 51,5% в 1-й группе пациенток и на 26,6% — во 2-й.

У 23 (84,8%) больных, применявших бусерелин-депо, было обнаружено снижение срединного М-эха до 4—5 мм, у 2 (6,0%) женщин данный показатель составлял 5—6 мм. В группе пациенток, лечившихся улипристала ацетатом, получены следующие данные — уменьшение размеров эндометрия менее 8 мм отмечено у 18 (60%) больных. Лишь в 7 (23,3%) случаях зафиксировано увеличение изучаемого показателя до 12 и 14 мм. При выполнении УЗИ этим женщинам перед гормональным лечением было установлено, что размеры М-эха составляли 7 и 8 мм соответственно.

Пациенткам 2-й группы, у которых по данным УЗИ отмечены патологические изменения в эндометрии, проводилось цитологическое исследование аспирата из полости матки.

Наличие выраженных побочных эффектов на фоне предоперационного гормонального лечения, которые могли бы потребовать прекращения терапии, нами не было отмечено ни в одном наблюдении. В целом в обеих группах не было зарегистрировано ни одного серьезного нежелательного явления. Наиболее частыми жалобами у пациенток 1-й и 2-й групп были вегетативные нарушения, а также приливы легкой и средней тяжести, не требующие медикаментозной коррекции.

Второй этап комплексного лечения миомы матки — оперативное вмешательство в объеме миомэктомии проводили по окончании гормональной подготовки: через 1 мес после третьей инъекции бусерелина-депо или после 3-месячного применения улипристала ацетата.

Выполнение органосохраняющей операции не сопровождалось какими-либо техническими сложностями как в 1-й, так и во 2-й группе. Операцию без вскрытия полости матки удалось выполнить у 23 (69,6%) больных 1-й группы и у 9 (30%) пациенток 2-й группы, у остальных женщин миомэктомия сопровождалась вхождением в полость матки. Интраоперационная кровопотеря в среднем не превышала 120 мл, послеоперационные осложнения не наблюдались в обеих группах.

Все удаленные миоматозные узлы были исследованы патоморфологами. У всех пациенток изменения в миоматозных узлах были доброкачественными, у 2 женщин 2-й группы имела место пролиферирующая миома матки. Принципиальных различий при анализе результатов гистологического исследования между группами не выявлено.

Использование гормональных препаратов в качестве монотерапии миомы матки не только является недостаточно эффективным методом, но и имеет ряд ограничений, обусловленных высокой частотой сочетанной патологии матки, наличием выраженных побочных эффектов и противопоказаний, особенно у пациенток позднего репродуктивного и перименопаузального периода. И на сегодняшний день главным и единственным методом лечения миомы матки независимо от возраста пациентки остается хирургический.

В представленном исследовании мы использовали комплексный подход к лечению миомы матки у пациенток, желающих сохранить менструальную и репродуктивную функции. Проведя сравнительную оценку эффективности агонистов ГнРГ и СМПР в предоперационной терапии миомы матки, можно сделать следующие выводы.

Назначение бусерелина-депо и улипристала ацетата позволяет достаточно быстро купировать клинические симптомы нарушения менструального цикла, имеющие место у пациенток с миомой матки, а также препятствует прогрессированию анемии. Более длительно существующие кровяные выделения, отмеченные у пациенток 2-й группы, не являются интенсивными и не способствуют дальнейшей анемизации женщин.

Сравнивая эффективность действия двух препаратов на размеры миоматозных узлов, можно уверенно утверждать, что бусерелин-депо оказывает более выраженное воздействие на структуру миомы, чем улипристала ацетат, так как при использовании агониста ГнРГ средний диаметр узлов уменьшается почти в 2 раза. Полученные нами результаты не противоречат данным литературы. Уменьшение размеров опухоли матки перед планируемым оперативным вмешательством значительно улучшает исходы операции, приводя к возможности выбора наиболее щадящего для женщины хирургического доступа и интраоперационному снижению кровопотери. Кроме того, выраженное уменьшение диаметра миоматозного узла дает возможность снизить сроки предоперационной подготовки с помощью препарата бусерелин-депо до 1—2 инъекций. Рекомендуемая длительность применения улипристала ацетата в предоперационном периоде с учетом механизма его действия — не менее 3 мес.

Антагонисты прогестерона могут приводить к развитию гиперплазии эндометрия. Принимая во внимание высокую частоту сочетания миомы матки с аденомиозом и гиперпластическими процессами эндометрия, показания к применению улипристала ацетата ограничены, особенно у пациенток с сочетанной патологией. Одним из противопоказаний к назначению улипристала ацетата является наличие кровотечений по причинам, не связанным с миомой матки.

В нашем исследовании у 23,3% больных на фоне использования улипристала ацетата при УЗИ определялось увеличение толщины эндометрия. В работах зарубежных авторов предполагается, что данные изменения слабо связаны с пролиферацией, определяемой гистологически. Существует мнение, что это может быть обусловлено отеком миометрия и подлежащей соединительной ткани, образованием кист, скоплением жидкости в просвете расширенных желез или наличием доброкачественного утолщения стромы за счет увеличения образования коллагена в ее клетках (Liedman и соавт., 2000; Baird и соавт., 2003; Nathalie Chabbert-Buffet, 2005). Однако эти данные требуют проведения дополнительных исследований и должны быть морфологически верифицированы.

Анализируя частоту наиболее часто встречающегося на первом этапе комбинированного лечения больных миомой матки побочного действия препаратов (приливы легкой и средней тяжести), было выявлено, что при использовании бусерелина-депо и улипристала ацетата они встречались с одинаковой частотой. В имеющихся данных литературы отмечается, что агонисты ГнРГ значительно снижают уровень эстрогенов, что сопровождается риском уменьшения минеральной плотности костной ткани и приливами. Однако следует уточнить, что выраженность побочных эффектов агонистов ГнРГ напрямую зависит от длительности лечения, особенно у пациенток репродуктивного возраста.

Таким образом, подводя итоги нашего исследования по оценке эффективности гормональных препаратов в качестве предоперационной терапии миомы матки у женщин позднего репродуктивного периода, можно сделать следующие выводы. Несмотря на то что в последние годы СМПР стали объектом активных исследований, препараты данной группы только короткое время используются в предоперационной подготовке больных с миомой матки и имеют ряд особенностей, ограничивающих их широкое применение: необходимость ежедневного приема лекарственного средства, отсутствие должного быстрого воздействия на структуры миометрия, недостаточная эффективность при сочетанной патологии матки и др. Поэтому на сегодняшний день улипристал ацетат не может быть рекомендован в качестве альтернативы использования агонистов ГнРГ.

Бусерелин-депо по-прежнему остается одним из наиболее изученных, эффективных и широко применяемых гормональных препаратов в качестве предоперационной и послеоперационной терапии у пациенток с миомой матки, в том числе при наличии сочетанной патологии эндо- и миометрия, что является дополнительным преимуществом данного препарата. Агонисты ГнРГ оказывают свое влияние за счет не только супрессии гипоталамо-гипофизарно-яичниковой системы, но и локального действия на ткань. Связываясь со своими собственными рецепторами, они способны снижать продукцию ароматазы, синтез соединительной ткани, блокировать выработку различных факторов роста и цитокинов, а также влиять на процессы индукции апоптоза [5].

Конфликт интересов — отсутствует.

Источник

Миома матки — одно из наиболее часто встречающихся доброкачественных новообразований в большинстве стран мира. Распространенность данного заболевания различается в различных исследованиях, что зависит от изучаемой популяции женщин и применяемых методов обследования [1]. У 30–35% пациенток миома выявляется в репродуктивном возрасте, и у трети из них сопровождается такими клиническими проявлениями, как аномальные маточные кровотечения, дисменорея, анемия, тазовые боли, диспареуния, бесплодие, осложненное течение беременности [2–4].

Как правило, у подавляющего большинства пациенток сохраняется репродуктивная функция, за исключением субмукозной формы заболевания, но взаимосвязь между миомой матки и бесплодием увеличивается с возрастом. Принимая во внимание тенденцию к позднему планированию беременности и увеличение частоты встречаемости миомы матки среди женщин репродуктивного возраста, актуальность проблемы лечения данного заболевания значительно возрастает и принимает социальную значимость. Так, в России в 2012 г. почти каждый третий ребенок был рожден женщиной старше 35 лет. Вот почему следует придерживаться тактики преимущественно органосохраняющих операций при незначительных размерах миомы матки, особенно у женщин, не реализовавших свои репродуктивные планы [5].

Согласно данным ряда исследователей, миома матки заметно чаще других причин оказывается поводом для гистерэктомии. При этом во многих ситуациях к радикальному хирургическому лечению прибегают не только для удаления гигантских форм миомы, но и в случае множественной локализации узлов, даже если размеры каждого образования невелики, причем соотношение органоуносящих к органосохраняющим операциям как 95:5. Сторонники радикальных методов лечения считают, что после органосберегающих операций сохраняется риск рецидивов (15–45%) [6–9].

Однако органоуносящие операции не могут явиться методом выбора для женщин, не реализовавших репродуктивную функцию, что заставляет врачей искать другие методы лечения.

При выборе того или иного метода лечения пациентки с миомой матки учитываются следующие факторы: кровотечение, анемия с низким уровнем гемоглобина, железа и/или ферритина, проблемы с мочеиспусканием или дефекацией, тазовые боли, фертильность, возраст пациентки и ожидаемый период до наступления менопаузы. Выбор метода лечения зависит от возраста пациентки, размеров и локализации миоматозных узлов, динамики роста, их количества, желания сохранить фертильность [10–16].

Варианты лечения пациенток с миомой матки включают терапевтическое, хирургическое и радиологическое вмешательство. Большую популярность в последнее десятилетие получили новые малоинвазивные технологии — эмболизация маточных артерий и фокальная ультразвуковая аблация миоматозных узлов. Эти высокотехнологичные хирургические вмешательства, безусловно, предпочтительнее, чем гистерэктомия, поскольку позволяют сохранить и орган, и его функцию, но их внедрение в широкую практику существенно ограничено ввиду высокой стоимости оборудования и недостатка квалифицированных кадров.

Консервативные методы лечения применяются, если пациентка хочет сохранить фертильность либо она находится в пременопаузальном периоде, а размеры миомы матки невелики, либо при наличии противопоказаний к оперативному вмешательству.

Медикаментозная консервативная терапия миомы матки должна быть направлена на замедление роста миоматозного узла, инволюцию миомы матки и устранение симптомов, например, менометроррагии и анемии [17].

В настоящее время увеличивается актуальность медикаментозного лечения миомы матки, а также предоперационной подготовки больных.

Основными преимуществами новых алгоритмов терапии миомы матки являются: увеличение интервала времени для подготовки пациентки к операции, более выраженное уменьшение размеров миомы, что позволяет провести органосохраняющую операцию менее травматично, возможность «выиграть» время у женщин с приближающейся менопаузой до наступления естественного менопаузального регресса миомы матки, снижение риска осложнений при оперативном вмешательстве. Однако в настоящее время все чаще ставится вопрос о возможном отказе от хирургического лечения в пользу консервативной терапии [18–20].

Для консервативной терапии миомы матки используются различные гормональные препараты. Так, прогестины в качестве самостоятельного лечения могут вызывать прорывные кровотечения и обладают неоднозначным ответом в плане стабилизации миоматозных узлов [21, 22]. Широко назначаемые для предоперационной подготовки агонисты гонадотропин-рилизинг гормонов (аГнРГ) приостанавливают рост, как правило, миоматозных узлов небольших размеров, создавая искусственную менопаузу. В то же время последующее выполнение органосохраняющей операции становится затруднительным из-за потери псевдокапсулы миоматозного узла, и из миомэктомии операция превращается в миометрэктомию, поскольку выделение миоматозного узла напоминает «очищение от кожуры засохшего апельсина». Необходимо учитывать побочные проявления аГнР, которые возможно назначать лишь короткими курсами (не более 6 месяцев): приливы, депрессии, снижение либидо, вагиниты, снижение минеральной плотности костной ткани, проявляющееся болями в костях. Данные проявления снижают качество жизни и как следствие комплаентность, что ограничивает назначение аГнРГ [23, 24].

Большое значение в лечении миоматозных узлов небольших размеров (до 1–1,5 см) в сочетании с аденомиозом и гиперпластическими процессами эндометрия уделяется введению левоноргестрел-выделяющей системы Мирена, которая позволяет достичь контроля над меноррагиями. Однако введение данной системы нередко сопровождается нерегулярными кровотечениями, экспульсией и практически отсутствием влияния на крупные миоматозные узлы, невозможностью использования при деформации полости матки субмукозными узлами или узлами с выраженным центрипетальным ростом [25–27].

Полученные результаты гормональной терапии пациенток с миомой матки показали, что они пока не заняли достойного места в схемах лечения этого новообразования, в том числе в рамках дооперационной подготовки.

Миома матки — не только эстроген-, но и прогестеронзависимое заболевание, которое развивается, как правило, у женщин с овуляторным менструальным циклом [28–30]. Полученные знания о патогенетических механизмах роста миомы матки в последние годы привели к применению антипрогестагенов (АП) и селективных модуляторов прогестерона (СМРП). В 2012 г. Европейская комиссия одобрила препарат, относящийся к классу СМРП — улипристала ацетат в дозе 5 мг для применения в качестве предоперационной терапии миомы матки у пациенток старше 18 лет с умеренными или тяжелыми симптомами (2 курса по 3 месяца) [28–30]. Улипристала ацетат (Эсмия) — селективный модулятор прогестероновых рецепторов, обладает смешанными агонистическими/антагонистическими свойствами, оказывает антипролиферативный, антифиброзный эффекты, индуцирует апоптоз в клетках миоматозного узла, не влияя на здоровый миометрий [17, 31, 32]. Селективно блокируя влияние прогестерона в гипофизе, улипристала ацетат (УПА) уменьшает секрецию лютеинизирующего и частично фолликулостимулирующего гормонов, приводя к ановуляции, при этом концентрация эстрадиола характерна для середины фолликулярной фазы, что позволяет избежать симптомов гипоэстрогении [29]. Развивается гипофизарно-индуцируемая аменорея. Влияние на другие гормоны (тиреотропный, адренокортикотропный, пролактин) отсутствует. СМРП обладают фармакодинамическим эффектом относительно эндометрия, в том числе антипролиферативным эффектом, который может способствовать индукции аменореи. Улипристала ацетат оказывает прямое действие на эндометрий: вызывает аменорею или уменьшает интенсивность кровотечений уже к 6–10 дню применения, а также снижает выраженность болей, беспокоящих большинство пациенток с миомой.

Когда прием препарата прекращают, менструальный цикл обычно восстанавливается в течение 4 недель. Прямое действие на эндометрий приводит к специфичным для этого класса препаратов изменениям в слизистой оболочке, связанным с модулятором рецепторов прогестерона (Progesterone Receptor Modulator Associated Endometrial Changes, PAEC). Указанные изменения гистологически представлены неактивным и слабо пролиферирующим эпителием с асимметрией роста стромы и эпителия, выраженным кистозным расширением желез со смешанными эстрогенными (митотическими) и прогестагенными (секреторными) воздействиями на эпителий матки. Подобную картину ошибочно можно принять за гиперплазию эндометрия, однако процессы обратимы и исчезают после прекращения лечения; во время терапии в коррекции данного состояния нет необходимости [33–35].

Стоит отметить и отсутствие трудностей при выполнении миомэктомии и энуклеации миоматозных узлов. В отличие от аГнРГ, препараты с улипристала ацетатом не вызывают дефицита эстрогенов и не трансформируют псевдокапсулу миомы.

Немаловажным преимуществом СМПР можно считать отсутствие влияний на надпочечники, функции печени и систему гемостаза, что очень важно для пациенток с сопутствующими соматическими заболеваниями.

Многочисленные благоприятные влияния улипристала ацетата в качестве модулятора прогестероновых рецепторов были продемонстрированы в клинических исследованиях длительной цикловой терапии PEARL I, II, III [33–35]. Авторами показано, что уже после первого курса лечения улипристала ацетатом аменорея наблюдалась через 4 дня от начала лечения (79%), а уменьшение узлов миомы в среднем составило 45%. Коррекция анемии достигается у 94% пациенток — уровень гемоглобина выше 120 г/л.

Повторные назначения 3-месячных курсов терапии улипристала ацетатом позволяют эффективно контролировать кровотечение и уменьшить размеры миомы у пациенток.

Гистологические исследования показали отсутствие гиперпластических процессов на фоне повторных курсов приема УПА, а также при применении норэтистерона ацетата или плацебо.

В настоящее время идет накопление российского опыта [1, 17, 18, 25]. по использованию УПА в качестве подготовки для хирургического лечения симптомной миомы матки.

Таким образом, улипристала ацетат — новая инновационная стратегия органосберегающей терапии миомы матки с возможностью проведения консервативного лечения при небольших размерах миоматозных узлов. Улипристала ацетат, обладающий высокоизбирательным действием на рецепторы тканей-мишеней, позволяет не только отсрочить оперативное вмешательство, но и, в некоторых случаях, вовсе его избежать. После лечения улипристала ацетатом эффект более выражен и сохраняется длительнее, чем после применения других фармакологических схем, предложенных для терапии миомы ранее [37].

Литература

Тихомиров А. Л. Новые возможности патогенетической терапии миомы матки // Гинекология. 2013. Т. 15, № 3. С. 36–38.
Levy B. S. Management of uterine fibroids // Acta Obstet Gynecol Scand. 2008; 87 (8): 812–823.
Practice Committee of American Society for Reproductive Medicine in collaboration with Society of Reproductive Sur geons // Myomas and reproductive function. Fertil Steril. 2008; 90: 5. Suppl: S125-S130.
Somigliana E., Vercellini P., Daguati R., Pasin R., De Giorgi O., Crosignani P. G. Fibroids and female reproduction: a critical analysis of the evidence // Hum Reprod Update. 2007; 13: 465–476.
Laughlin S. K., Schroeder J. C., Baird D. D. New directions in the epidemiology of uterine fibroids // Semin Reprod Med. 2010; 28: 204–217.
Arici A., Sozen I. Transforming growth factor-beta3 is expressed at high levels in leiomyoma where it stimulates fibronectin expression and cell proliferation // Fertil Steril. 2000; 73: 1006–1011.
Chavez N. F., Stewart E. A. Medical treatment of uterine fibroids // Clin Obstet Gynecol. 2001; 44: 372–384.
Luo X., Ding L., Xu J., Chegini N. Gene expression profiling of leiomyoma and myometrial smooth muscle cells in response to transforming growth factor-beta // Endocrinology. 2005; 146: 1097–1018.
Martin Chaves E. B., Brum I. S., Stoll J., Capp E., Corleta H. E. Insulin-like growth factor 1 receptor mRNA expression and autophosphorylation in human myometrium and leiomyoma // Gynecol Obstet Invest. 2004; 57: 210–213.
Fields K. R., Neinstein L. S. Uterine myomas in adolescents: case reports and a review of the literature // J Pediatr Adolesc Gynecol. 1996; 9: 195–198.
Cramer S. F., Patel A. The frequency of uterine leiomyomas // Am J Clin Pathol. 1990; 94: 435–438.
Ross R. K., Pike M. C., Vessey M. P., Bull D., Yeates D., Casagrande J. T. Risk factors for uterine fibroids: reduced risk associated with oral contraceptives // Br Med J (Clin Res Ed). 1986; 293: 359–362.
Lumbiganon P., Rugpao S., Phandhu-Fung S., Laopaiboon M., Vudhikamraksa N., Werawatakul Y. Protective effect of depotmedroxyprogesterone acetate on surgically treated uterine leiomyomas: a multicenter case-control study // Br J Obstet Gynaecol. 1996; 103: 909–914.
Marshall L. M., Spiegelman D., Goldman M. B. et al. A prospective study of reproductive factors and oral contraceptive use in relation to the risk of uterine leiomyomata // Fertil Steril. 1998; 70: 432–439.
Parazzini F., Negri E., La Vecchia C., Chatenoud L., Ricci E., Guarnerio P. Reproductive factors and risk of uterine fibroids // Epidemiology. 1996; 7: 440–442.
Burbank F. Childbirth and myoma treatment by uterine artery occlusion: do they share a common biology? // J Am Assoc Gynecol Laparosc. 2004; 11: 138–152.
Радзинский В. Е., Архипова М. П. Миома матки: проблемы и перспективы начала века // Медицинский совет. 2014. С. 2–4.
Адамян Л. В., Козаченко А. В., Ревазова З. В. Новые подходы к медикаментозному лечению симптомной миомы матки // Пробл. репродукции. 2013. № 3. С. 21–23.
Stewart E. A. Uterine fibroids and evidence-based medicine — not an oxymoron // N. Engl. J. Med. 2012. Vol. 366. P. 471–473.
Zimmermann A., Bernuit D., Gerlinger C. et al. Prevalence, symptoms and management of uterine fibroids: an international internet-based survey of 21,746 women // BMC Women’s Health. 2012. Vol. 12. P. 6. DOI: 10.1186/14726874-12-6.
Yin P. et al. Transcription factor KLF11 integrates progesterone receptor signaling and proliferation in uterine leiomyoma cells // Canser. Res. 2010. Feb 15. Vol. 70 (4). P. 1722–1730.
Kim J. J., Sefton E. C. The role of progesterone signaling in the pathogenesis of uterine leiomyoma // Mol Cell Endocrinol. 2011, June 6 (Epub ahead of print).
Lethaby A., Vollenhoven B., Sowter M. Pre-operative GnRH analogue therapy before hysterectomy or myomectomy for uterine fibroids // Cochrane Database Syst Rev. 2001; CD000547.
Campo S., Garcea N. Laparoscopic myomectomy in premenopausal women with and without preoperative treatment using gonadotrophin-releasing hormone analogues // Hum Reprod. 1999; 14: 44–48.
Тихомиров А. Л., Леденкова А. А. Доброкачественные гиперплазии матки и внутриматочная левоноргестрел-релизинг система // Гинекология. 2012. № 3. С. 62–64.
Zapata L. B., Whiteman M. K., Tepper N. K., Jamieson D. J., Marchbanks P. A., Curtis K. M. Intrauterine device use among women with uterine fibroids: a systematic review // Contraception. 2010; 82: 41–55.
Sayed G. H., Zakhera M. S., El-Nashar S. A., Shaaban M. M. A randomized clinical trial of a levonorgestrel-releasing intrauterine system and a low-dose combined oral contraceptive for fibroidrelated menorrhagia // Int J Gynaecol Obstet. 2011; 112: 126–130.
Адамян Л. В., Зайратьянц О. В., Тихомиров А. Л. и др. Антипролиферативное и проапоптотическое действие селективного модулятора рецепторов прогестерона улипристала на лейомиомц матки in vivo // Пробл. репродукции. 2014. № 3. С. 25–28.
Коренная В. В., Подзолкова Н. М. Улипристал ацетат в лечении миомы матки // Гинекология. 2013. № 15, № 6. С. 58–61.
Ishikawa H., Ishi K., Serna V. A., Kakazu R. Progesterone is essential for maintenance and growth of uterine leiomyoma // Endocrinology. 2010. Vol. 151, № 6. P. 2433–2442.
Тихомиров А. Л., Казенашев В. В. Улипристал ацетат — новые возможности в лечении лейомиомы матки // Акуш. и гин. 2013. № 9. С. 97–100.
Yoshida S., Ohara N., Xu Q. et al. Cell type specifications of progesterone receptor modulators in the regulation of uterine leiomyoma growth // Semin. Reprod. Med. 2010. Vol. 28. P. 260–273.
Donnez J. With the advent of selective progesterone receptor modulators, what is the place of myoma surgery in current practice? // Fertility and Sterility. 2014.
Donnez J., Tatarchuk T. F., Bouchard P., Puscasiu L., Zakharenko N. F., Ivanova T., Ugocsai G., Mara M., Jilla M. P., Bestel E., Terrill P., Osterloh I., Loumaye E. PEARL I Study Group. Ulipristal acetate versus placebo for fibroid treatment before surgery // N. Engl. J. Med. 2012. Feb 2. Vol. 366 (5). P. 409–420. DOI: 10.1056/NEJMoa1103182.
Donnez J., Tomaszewski J., Vázquez F. et al. PEARL II Study Group. Ulipristal acetate versus leuprolide acetate for uterine fibroids // N. Engl. J. Med. 2012. Feb 2. Vol. 366 (5). P. 421–432. DOI: 10.1056/NEJMoa1103180. PMID 22296076.
Erekson E., Yip S., Martin D. et al. // Female Pelvic Med Reconstr Surg. 2012; 18 (5): 274–280.
Радзинский В. Е., Тотчиев Г. Ф. Миома матки: курс на органосохранение. Информационный бюллетень. М., 2014. 25 с.

А. З. Хашукоева1, доктор медицинских наук, профессор
Т. Н. Сухова
Р. А. Рзаева
Г. Г. Мосешвили

ГБОУ ВПО РНИМУ им. Н. И. Пирогова МЗ РФ, Москва

1 Контактная информация: azk05@mail.ru

Купить номер с этой статьей в pdf

Источник